Я сейчас читаю книгу Роберта Лихи «Техники когнитивной психотерапии».
В ней автор рассказывает, что современная когнитивно-поведенческая психотерамия обладает инструментами для работы с эмоциональными трудностями, отзвуками прошлого, скачкой мыслей, психосоматикой, отношениями...словом со всем, с чем только работает психотерапия.
Но множество из этих иструментов пришли в КПТ из других направлений. И это распространенная история — разные психотерапевтические направления апроприируют рабочие техники и идеи друг друга, при этом их представители не так много говорят об этом заимстовании. Я не стану перечислять примеры, чтобы не вселить в тебя скуку, но их так много, что впору говорить о том, что единственной реальной школой психотерапии является интегральный подход.
Будучи преподавателем одного из направлений психотерапии - нарративной практики, я часто встречаюсь с удивлением слушателей, когда при объяснении ключевых понятий нарративной психологии я позволяю себе цитировать Юнга, Фромма, Фрейда, Берна... - представителей других школ.
Наверное, будь я еще смелее - цитировал бы и Будду, Гермеса, Христа, сказки народов мира и стихи символистов... И может быть я еще приду и к этой отваге.
Здесь же мне вспоминается, как не однократно мне приходилось отстаивать перед своей научной руководительницей право использовать понятийные аппараты разных психологических школ — эпистемологической, ноэтической, культурно-исторической — для разностороннего описания механизма творчества…
Дело в философии.
Как практик и как исследователь, я стою на позиции веры в то, что РЕАЛЬНОСТЬ по своей природе НЕПРОТИВОРЕЧИВА, а значит, для её познания и достижения максимальной прогностической силы можно и нужно использовать разные направления, языки и способы познания.
Для меня не имеет значения, как идти к Мудрости - полезному, применимому знанию, с помощью художественной экспрессии, научного метода или умозрения.
Реальность познаваема через танец, стихосложение, песню, любой инструмент, способный познакомить нас с её чувственными и смысловыми гранями - дать опыт нового Ощущаемого Смысла.
Также я верю, что невозможно познать реальность окончательно, но можно узнавать её лучше и лучше, приближаясь к сущности вещей через сочетание разных идей, школ, направлений, языков, мифов, отношений, позиций.
Вслед за Гегелем, приближаться к истине, преодолевая противоречия.
Говоря это, я не изобретаю ничего нового. Я просто стараюсь быть последовательным учеником множества поразивших и равновеликих для меня философов: феноменологов, конструктивистов, марксистов, гуманистов, прагматиков... преодолевая налагаемые на меня ограничения, я стремлюсь прорвать сеть допустимости формы существования знания и выйти к недостижимой целостной, непротиворечивой картине происходящего. По меньшей мере следовать истине, существующей здесь и сейчас.
При этом, с точки зрения подавляющего большинства мыслителей, с которыми я встречаюсь, такая последовательность не просто сложна, но морально недопустима.
Как будто это все еще какое-то чрезвычайное хамство — поддерживать фукодианское стремление к выходу за пределы допустимых форм существования знаний и утверждая, что причины противоречий лежат не в сущности вещей, но в бедности нашего языка.
Я очень надеюсь, что такой open-mind способ размышлять будет понят, как нечто ключевое прежде всего в психотерапевтической ситуации, когда одна открытая система помогает другой наладить свои взаимоотношения окружающей её действительностью.
Мой способ мыслить удивительно поддерживает меня в обнаружении всех тех жестких схем, которые ограничивают право людей становиться экспертами в самих себе, авторами своего микромира, преобразователями действительности.
Местами это сознательные, местами бессознательные программы, которые действуют через нас, обуславливают наше поведение и предписывают нам спать, руководствуясь знанием и памятью, а не мышлением. Сценарии, мифы, игры, стереотипы, роли и догматы...
В психотерапевтической ситуации я могу заметить скрипт, существующий на том или ином уровне — общечеловеческом, национально-языковом, семейном, индивидуальном, удивиться ему и подарить зерно сомнений в его однозначности своему собеседнику.
Это не всегда легко, не всегда у человека сразу получается увидеть влияющие на него схемы. Но если цель моей работы — помочь родиться человеку Свободному в своём мышлении, творческому — я не знаю, как поступать иначе.
Поэтому мой арсенал продолжит расти, ведь что подходит одному - не подходит другому
А мне не так важен способ познания человеком себя, как результат - его пробуждение за пределами стимулов и необходимости.
